И это работает.

Но то, что Ева и другие сестры смогли оставить в прошлом тот случай в лагуне, не значит, что я тоже могу это сделать. Пожалуй, присутствие новой сестры только подчеркивает отсутствие другой.

Надя здесь, потому что Нии здесь больше нет.

И если все остальные уже забыли о ней, значит, только я могу узнать правду.

Только я могу узнать, почему Ния сделала то, что сделала.

Утром, когда в Волшебной Стране проходит Парад Новой Надежды (Надя – это имя, которое на русском языке значит «надежда») – еще одно торжество, которым празднуется приход весны, тяжесть от отсутствия Нии и непонятой правды становится совсем невыносимой.

«С тобой все в порядке? – спрашивает Кая. – Не сдавайся, Ана. – Она сжимает мою руку. – Ты смелее, чем сама в это веришь».

Я слабо улыбаюсь, но ничего не отвечаю. Как я могу объяснить ей, что, когда я вижу лицо Нади там, где раньше была Ния – в трамвае, на рекламных щитах, в окнах кондитерских, на монорельсовых тележках, это вызывает во мне такое чувство, словно небо обрушивается на меня?

Как только появляется возможность, я пробиваюсь сквозь толпу суматошных фотографов, которая неизменно сопровождает парад. Вежливо отказываюсь пойти с Зарой и Юми пить чай в Страну Историй, куда они теперь, после выключения Нии, ходят каждое утро.

«Но тебе же так нравится туда ходить! – хмурится Зара, ее украшенные бусами косы изящным каскадом ниспадают на плечи. – Почему ты не хочешь пойти с нами?»

«Там будут лимонно-клубничные лепешки… – подхватывает Юми, стараясь уговорить меня. – Твои любимые…»

«Завтра, – говорю я, быстро целуя каждую по очереди, и убегаю вниз по дороге в страхе, что могу потерять сознание или закричать, если немедленно не уйду оттуда. – Обещаю».

Обещание – это не ложь.

Честное слово, я хотела встретиться с ними, когда говорила это.

Но, несмотря на все мои усилия избавиться от наваждения, загадка Нии продолжает мучить меня. Все же в парке всегда было семь Волшебниц. А теперь, когда в Королевстве появилась Надя… Теперь я точно знаю, что моя маленькая сестричка никогда не вернется.

***

Понемногу я начинаю сходить с дороги, и дольше бываю в менее исхоженных частях парка, куда мои сестры обычно не ходят. Я пытаюсь найти любой знак, намек, хоть что-нибудь, что может помочь мне ПОНЯТЬ. Ния украла телефон. Ее не было десять недель. Она вернулась и казалась другой. И потом случилось то, что случилось в лагуне.

Я не могу увязать между собой эти факты. Но я буду продолжать пытаться. Хотя прямо сейчас я нахожу только пробелы, от которых возникает еще больше вопросов. Лабиринт Единорога, в котором живые изгороди вырастают такими высокими, что я с легкостью прячусь в них от посетителей. Прохладные спокойные тоннели под парком, в которые можно попасть через тайный вход в лесу, на расстоянии брошенного камня от места парковки персонала. Там я могу исходить сотни футов под землей вдали от посторонних глаз. Крутые неровные склоны в Стране Джунглей, где растут бенгальские смоковницы, под которыми можно легко укрыться от дождя. «Почему у тебя такое грязное платье? – спрашивает однажды Ева перед третьим, последним приемом пищи. – Почему его края порваны? – хмурится она в неодобрении. – У сестер не должно быть секретов».

Ева никогда не молчит.

Недавно я заметила, что она носит изумрудное платье Нии (Ева направлялась к монорельсовой дороге) – это платье так красиво гармонирует с цветом ее глаз. Хотя я точно знала, что моя маленькая сестричка выбросила его, как и многие другие, на свалку возле мусорных баков за несколько недель до происшествия в Лагуне Русалок. Я своими глазами видела эти выброшенные платья, когда шла на утреннее приветствие посетителей, – красивая масса из шелка и тюля, обреченная гнить на мусорной свалке. Теперь Ева дефилирует в нем, словно платье всегда было ее, но я-то знаю правду.

И она знает.

Она – воровка.

«Почему ты на меня так смотришь?» – шепчет Ева, но я делаю вид, что не слышу ее. «Я скучаю по Ние!» – могла бы крикнуть я, но, конечно же, не делаю этого.

Нашу сестру нельзя так легко заменить.

Иногда я оказываюсь у закрытой сейчас Лагуны Русалок. Ее некогда блестящая Арка теперь выглядит тусклой из-за скопившейся на ней за месяц сажи от фейерверков. Я слышала слухи о том, что лагуну переделали в другой аттракцион, но в какой именно – точно не знаю. Все, что я знаю точно – это то, что какой бы ни был придуман новый аттракцион, никаких русалок здесь больше не будет. Думаю, что Ния, в какой-то степени, была бы рада этому. Воспоминание о ее улыбке, хоть и мимолетное, притупляет постоянную боль в моем сердце.

Я люблю тебя, Ана. Ты знаешь об этом, правда?

Потому что с тех пор, как Нию выключили и разобрали, как поломанные часы – сначала руки, потом ноги, потом лицо и, наконец, сердце, – в мире не осталось никакого счастья.

МИСС БЭЛЛ: Итак, Вы считаете, что, когда Ана решила прыгнуть в воду, чтобы спасти тонущего ребенка, она не проявила свободу воли? Разве выбор действия не является определением свободы воли?

Г-Н ВИНДХЭМ: Выбор за нее сделала ее программа, мисс Бэлл. Выбор, который был обусловлен исключительно безопасностью, не этикой.

МИСС БЭЛЛ: А что насчет того случая, когда Ния пыталась утопить Мадэлин Лукас? Это тоже ее программа сделала выбор?

Г-Н ВИНДХЭМ: [Пауза.] Это была ошибка механизма.

МИСС БЭЛЛ: То есть, причинение боли кому-либо – это ошибка механизма, а спасение кого-либо – это…

Г-Н ХЕЙЗ: Протестую. Суд нападает на свидетеля.

СУДЬЯ: Протест отклонен. Можете продолжать и отвечать, г-н Виндхэм.

Г-Н ВИНДХЭМ: То, о чем мы с Вами говорим на самом деле, мисс Бэлл – это две крайности одной и той же ответной реакции. Ответной реакции Волшебницы на острый стресс.

МИСС БЭЛЛ: И вновь, мне бы хотелось понять, что такого ужасного было в счастливой улыбающейся четырехлетней малышке, что заставило Нию захотеть утопить ее на глазах у пятитысячной публики.

Г-Н ХЕЙЗ: Протестую.

СУДЬЯ: Протест отклонен.

Г-Н ВИНДХЭМ: Наиболее правдоподобным объяснением можно считать то, что что-то во внешней среде запустило в ней такую реакцию – может быть, уровень шума на трибунах стадиона или яркость освещения или температура воды, что в итоге вызвало такой ужасный и трагический сбой в ее работе.

МИСС БЭЛЛ: Сбой в работе.

Г-Н ВИНДХЭМ: Да. У гибридов это случается исключительно редко, но тем не менее случается. Хотя, естественно, мы бы хотели, чтобы этого не случалось никогда. В случае Аны это сработало наоборот – ответная реакция на острый стресс заставила ее сделать правильную вещь. Действие, приводящее к полной безопасности.